|
|
|
"Даплакомега - мировой патруль" |
|
|
Даплакомега - мировой патруль
ГЛАВА 1
Занимался рассвет. Небо стремительно розовело, окрашивая легкие стада облачков в лилово-красные тона.
Где-то на западе еще горели звезды, но начинающийся день брал свое.
По-осеннему золотые деревья чуть шелестели, словно позванивали, колеблемые утренним ветерком. Уже
вовсю щебетали птицы, недалеко переругивались две вороны, воробьи прыгали с
места на место, согреваясь и стряхивая радужно поблескивающие капли холодной
росы.
Высотные дома были окружены легкой дымкой и словно плыли в воздухе. Разносилось мерное урчание
прогреваемых автомобилей.
В эту мирную картину не вписывался только один человек. Он шел совершенно бесшумно, с презрением
озираясь вокруг. Всем своим видом он показывал, что выше этого мира. Светлый
строгий костюм удивительно подходил к белым до голубизны волосам, белым как
снег. Тяжелый взгляд пронзительных серо-голубых глаз уничтожал все, что видел.
Первые прохожие невольно вздрагивали, когда он скользил по ним взглядом.
Презрительная усмешка, игравшая на губах у незнакомца, унижала встречных.
Никто не знал его имени.
Лишь прозвище.
Дисдейн.
Дисдейн Хейт.
Или просто – Дис Хейт.
Дис шагнул в начало аллеи. Деревья весело поприветствовали его, осыпав золотым листопадом. Хейт
вытащил из волос резной листок и, презрительно фыркнув, бросил себе под ноги,
чтобы тут же наступить на него.
Дисдейн не испытывал особой радости по поводу того, что находился здесь. Он не любил природу,
презирал яркие краски мира. Он не боялся, нет. Он давно перестал бояться
чего-либо. Просто… Он всегда ожидал подвоха, ненавидел эту жизнерадостность,
царящую независимо от погоды. Он этого не понимал.
Его настоящего имени действительно не знал никто.
Кроме одного человека – его брата.
У него тоже было прозвище.
Флэйм Лайт.
Именно он и позвал Диса в это слишком красивое, по мнению последнего, местечко.
Флэйм как раз показался в другом конце аллеи. Дис сложил руки на груди и стал ждать.
Они были братьями-близнецами... но по странности очень непохожими. Почти во всем. Только
по росту они были одинаково высоки, да по стройному телосложению схожи.
В противоположность Дису Флэйм был черноволос. Глаза его были так же пронзительны, но не в пример брату, добры и теплы… и очень усталые, как отметил Дис. Он больше всего ненавидел именно эти глаза – темно-зеленые, с синевой. Хотя у обоих братьев глаза от гнева темнели почти до черноты.
В особенности близнецы отличались по характеру. Флэйм был добродушен, но не наивен, истинных друзей у
него хватало, чем не мог похвастаться слишком хладнокровный Дис. Но он особо не жаловался, так как считал друзей, да и вообще любые привязанности, брешью в броне своего хладнокровия. Он просто не мог себе этого позволить!
Но они были именно близнецами, странно непохожими, но близнецами. Хотя они и чувствовали друг
друга на расстоянии, как и все близнецы, - их взаимная ненависть, похоже, родилась вместе с ними.
Дис придирчиво осмотрел костюм Флэйма, точно такой же, как и у него самого, только черный, но не нашел
никаких изъянов.
Наконец Флэйм подошел на расстояние трех шагов от Хейта и произнес:
- Ну, здравствуй, брат!
При этих словах из его рта вырвалось облачко пара.
- Зачем ты меня позвал?
В противоположность брату, у Диса облачко пара не вылетело.
Вот оно, истинное хладнокровие!..
- Когда-то я помог тебе, - отвечал Флэйм, -
теперь ты должен помочь мне!
- Интересно, зачем тебе, наделенному друзьями и властью, - ехидно заметил Дис, - понадобился я, не имеющий ни того, ни
другого?
- Я хочу найти кое-кого. Для этого нужно встряхнуть этот мир.
Тонкие губы Диса расплылись в улыбке:
- Чтобы сделать то, о чем ты просишь, нужно потратить много сил.
Флэйм протянул руку.
- Но я помогу тебе, брат, - кивнул Дисдейн и, выдавив саркастичный смешок, пожал протянутую руку.
***
В одной школе под номером 1952 все было готово к концерту, посвященному 19 октября, годовщине основания Царскосельского лицея.
Начало золотой поры осени обещало быть дождливым. Октябрь уже тронул своей рукой стройный ряд ясеней позади школы. Две недели назад прошел субботник по очистке территории от листьев, но еще не успевшую пожелтеть траву уже устилал золотой ковер.
Гуманитарный восьмой “в” класс был в полном вооружении: именно он отвечал за проведение концерта. Кто-то
лихорадочно вспоминал заученные стихотворения. Несколько девчонок просматривали ноты - им предстояло играть на фортепиано. Девичья стайка у окна обсуждала наряды на будущую осеннюю дискотеку. Этим девочкам было все нипочем – они разыгрывали сценку и были уверены в себе. Из-за занавеса доносился гул рассаживающихся по местам зрителей.
За кулисами над всеми парил один властный голос. Секирова Марианна была здесь главной (впрочем, как и везде) и, хотя она и не была ведущей, давала она наставления и указания с мастерством оратора, способного успокоить многотысячную толпу одним-единственным словом.
- О, Секира опять расходится! – хихикнул Костя Облаков.
“Секирой” Марианну звали за то, что она могла несколькими меткими словами снести голову кому угодно.
- Можно подумать, она тут самая умная! – по обыкновению возмутилась Лилия Янтарова и отбросила прядь золотистых волос.
- Вообще-то так и есть, - спокойно возвестила Марианна, проносясь мимо.
Лилия удивленно посмотрела ей вслед.
- Ушки на макушке, - опять хихикнул Костя и тряхнул кудрявой головой.
- Нет, ну как можно быть такой?! – Фиона Пирова вся тряслась от гнева.
- Успокойся, она задается, - сказал Леша Ветров, положив Фионе руку на плечо.
Та ее сбросила, но все же успокоилась.
- Галя, Василиса, сколько можно учить? – позвала Лилия подруг, стоявших в стороне с нотами фортепианной партии.
Галя Горова и Василиса Водопадова махнули рукой, но через несколько минут все же подошли.
- Ладно, никуда наш Бах не денется, - вздохнула Василиса.
В воздухе пронесся крик Марианны.
- Опять Секира бушует, - спокойно прокомментировала Галя, распуская волосы и собирая их в длинный хвост.
В зале начало стихать, и артисты дружно посмотрели на часы на руках у Кости.
- Четыре! – выдохнула Фиона. – Пора начинать!
Пирова была ведущей как обладательница хорошего голоса и дикции. Марианна обладала лучшим ораторским
искусством, но она управляла всем действом из-за кулис.
- Пирова! Твой выход! – крикнула Марианна.
Фиона вздохнула, поправила папку со сценарием, улыбнулась и вышла на сцену. Полилась приветственная речь.
- Горова, ты следующая! – властно шепнула Секирова.
Она умела прошептать так, что никто не услышит никто, кроме того, для кого была предназначена фраза, хоть бы этот человек и находился в десяти шагах от нее, и их разделяла гомонящая толпа.
Фиона объявила Галю, и та с улыбкой вышла в зал.
Когда она заиграла сонату, Марианна шепнула:
- Водопадова, идешь сразу за Горовой!
Василиса обреченно кивнула. Она вообще была неконфликтной.
Неожиданно кто-то что-то задел, издав не особенно слышный, но ощутимый грохот, и Секирова с торжествующей улыбкой накинулась на виновника.
- Бедный Андрей! – посочувствовал Костя и опять хихикнул.
Андрей Медведев не был особенно упитанным мальчиком, просто очень рассеянным, поэтому постоянно на все натыкался.
Марианна неожиданно легко и быстро скользнула мимо, глянув на одноклассников. Те вздрогнули: слишком змеиным вышло это движение.
- А говорят, что обладательницы голубых глаз добры, - пробормотала Лилия.
- Да ты посмотри! У нее же глаза – чистый лед! – воскликнул обычно невозмутимый Леша. – Прямо мурашки по коже.
Галя закончила сонату и вернулась за кулисы. Василиса сразу же проследовала на сцену.
- Много людей? – спросил Костя Горову.
Та кивнула.
Марианна носилась между артистами, говоря порядок выступления.
Наконец вернулась Василиса.
Неожиданно Лилия схватилась за голову.
- Что случилось? – озабоченно спросила Водопадова.
- Не знаю, - пробормотала Лилия, - какое-то предчувствие… И голова заболела …
Василиса приложила ко лбу подруги руки:
- Давай, боль скоро успокоится.
Действительно, боль стала утихать.
- Да ты просто волшебница! – благодарно воскликнула Лилия.
Потянуло паленым пластиком, сначала неявственно, потом все сильнее и сильнее.
- Все на выход! – послышался голос из зала. Директор быстро оценил ситуацию. – Пожалуйста, не толпитесь!
Концерт был сорван, и все поспешили к выходу. В зале не было учеников младших классов, поэтому дисциплину все же удавалось поддерживать.
- Горит какой-то из плафонов! – воскликнула Фиона, зажимая рукавом нос. - Я знаю, я чувствую!
Друзья ей безоговорочно поверили.
- Костя, беги, скажи скорее директору! – крикнула Лилия.
- Я задыхаюсь! – полузадушено крикнул в ответ Облаков.
- На, держи! – Галя кинула ему невесть откуда взявшуюся мокрую тряпочку.
Костя подхватил ее, зажал нос и рот и быстро, очень быстро для своего возраста побежал к выходу, где стоял директор.
Напряжение в зале все возрастало, как и противный дым, забиравший из легких последний воздух.
Косте было тяжело прорываться через толпу. Леша вскинул руку, и движение спешащих к выходу вдруг едва заметно замедлилось. Облаков прорвался и передал директору слова Фионы. Тот кивнул.
Костя как ни старался говорить тише, люди все же услышали.
Началась паника.
Ученики пытались скорее пробраться к выходу, толкали друг друга; несколько человек упали и были бы растоптаны, если бы сметливый Костя не сумел кое-как оттащить их в сторону.
Учителя и директор Виталий Владимирович тщетно пытались восстановить порядок.
Неожиданно воздух рассек холодный и острый как сабля голос:
- Без паники!
Ученики замерли, напряженно вслушиваясь.
Голос был властным и сильным. Некоторые с трудом, но все же признали голос Марианны.
- Все спокойно выходят! – приказала она. Девушка стояла на сцене и сверкала льдистыми глазами.
Ученики невольно подчинились.
Вскоре приехали пожарные и установили причину дыма: в одном из светильников под потолком начал плавиться
пластиковый плафон.
Виталий Владимирович сдержанно поблагодарил Марианну за помощь в восстановлении порядка. Та лишь усмехнулась, да так, что сердце у директора похолодело.
Концерт решили перенести на следующую неделю.
Но ему не суждено было состояться.
***
- Мир мы встряхнули, где они – узнали, - подвел итог Флэйм и повернулся к брату: - Но нужно узнать, кто они!
- Этим мы сейчас и займемся, - ответил Дисдейн.
Они стояли у дверей актового зала 1952 школы. Там готовился концерт. Из зала никто не смог бы увидеть братьев. Их вообще никто не смог бы увидеть: заклинание невидимости делало свое дело.
Концерт начался, и ведущая – четырнадцатилетняя девочка с рыжевато-медными волосами – произнесла
приветственную речь.
Братья подождали еще минут пятнадцать, когда фортепианное выступление закончилось, и Дис с улыбкой удава, двигающегося к своей жертве, произнес:
- Пора! Но, братец, помни уговор – я беру Металл, а с остальными можешь делать все, что хочешь!
Флэйм обреченно кивнул, хотя знал, что Совету это не понравится.
Дисдейн посмотрел на один из светильников, висевших под потолком в актовом зале, и щелкнул пальцами. Через несколько минут там начнет плавиться плафон.
- Какое-то предчувствие… И голова заболела… - услышали они девичий голос из-за кулис. Никто в зале не смог бы услышать этот голос, но братья улавливали любое слово.
- А вот и Молния, - задумчиво проговорил Дис.
- …Давай, боль скоро успокоится, - услышали братья другой девичий голос.
- Вода, - прокомментировал Флэйм.
Наконец плафон начал плавиться, - все почувствовали неприятный запах. В зале колыхнулось беспокойство.
Люди начали продвигаться к выходу, всем командовал директор.
Братья посторонились, давая бывшим зрителям возможность выйти. Ни Дисдейну, ни, тем более, Флэйму не
нужны были жертвы.
- …Горит какой-то из плафонов!..
- Это Огонь, - улыбнулся Дис.
- ...Держи! – донесся до них крик третьей ученицы, и братья увидели, как она кидает внезапно появившуюся тряпочку своему однокласснику, который тут же невероятно быстро побежал к директору.
- Вот Земля и Облака, - заметил Дисдейн и посмотрел на Флэйма – тот чему-то улыбался.
- Думаю, из них получатся хорошие… - начал было Лайт, но Дис приложил палец к губам, и Флэйм замолчал.
Один из друзей бегущего мальчика простер в его сторону руку, и движение выходящих из зала немного замедлилось, давая возможность бегуну прорваться к директору.
- Ветер, - шепнул Флэйм.
Началась паника.
Дисдейн напрягся.
“Ну же, ну же, где ты?” – мысленно вопрошал он. Хейт мучительно ожидал обещанного, хотя внешне ничем этого не показывал.
И вдруг над толпой пронесся возглас:
- Без паники!
Дис облегченно вздохнул, а Флэйм вздрогнул – голос был очень похож на голос его брата, такой же холодный и режущий, такой же властный.
- Та-ак, - протянул Хейт и повернулся к сцене, - и кто она?
Флэйм посмотрел в ту же сторону. Эта ученица была ровесницей Воды, Молнии и остальных, но казалась гораздо старше.
- Знаешь, а она очень похожа на тебя, - заметил Флэйм, скосил глаза на брата и... поразился его реакции!
Дис стоял, чуть ли не открыв рот, губы дрожали, зрачки расширились, руки судорожно сжимали подоконник, у которого стояли братья.
Дисдейн даже сразу не понял, что поразило его в этой девушке. Только потом, когда он будет вспоминать этот момент, он все поймет. А сейчас он стоял как громом пораженный и ничего не понимал.
Флэйм осторожно потряс его за плечо:
- Что с тобой, брат?
- Я не знаю, - прошептал Дисдейн, не сводя глаз с девушки. Потом он тряхнул головой, словно отгоняя какое-то видение. - Вот и Металл!
Через некоторое время примчались пожарные и выяснили причину появления дыма.
- Марианна, спасибо, что помогла восстановить порядок! - без особой теплоты поблагодарил директор ученицу, которая так поразила Дисдейна.
Марианна лишь усмехнулась и посмотрела в сторону братьев. Хейт готов был поклясться, что она их заметила. Если даже это было и так, то она не подала виду.
Странное чувство не покидало Дисдейна, и он решил побольше узнать о Марианне.
ГЛАВА 2
На следующий за провалившимся концертом день в 1952 школу в восьмой "в" класс после уроков заявился необычный человек. Элегантный, в белом костюме, с длинным хвостом снежно-белых волос и полуулыбкой на губах, он все же производил впечатление скользкой змеи… и очень опасной. Улыбка была у него на губах, но не в глазах, серо-голубых,
пронзительных, холодных. Все почему-то невольно вспомнили о Марианне и вздрогнули. Сама Секирова отсутствовала.
- Это Ричард Ростиславович, - представила незнакомца классная руководительница Виктория Евгеньевна. - Он задаст вам несколько вопросов.
Сама Виктория Евгеньевна, учительница русского языка и литературы, вышла.
Восьмой "в" класс судорожно сглотнул - казалось, что они остались один на один с голодным удавом, готовым проглотить любого из них целиком, не жуя.
Ричард Ростиславович сел за учительский стол, мило улыбнулся улыбкой крокодила и задал совсем неожиданный вопрос:
- Расскажите мне про вашу одноклассницу, Секирову Марианну!
Он говорил сладковато, но за этой сладостью угадывался холод антарктических ледников.
Одноклассники переглянулись, не решаясь говорить.
- Ну же, не бойтесь! Я вас не съем, - успокоил Ричард.
Некоторые потом клялись, что при последних словах он кровожадно облизнулся.
- Э-э... Ну... ее не очень любят, - робко начал Костя Облаков, вставая.
Ричард кивнул, позволяя продолжать, и Облаков заговорил смелее:
- У нее такой холодный голос и ледяные глаза... Она всех этим отталкивает. И еще она сразу замечает недостатки
человека и при случае применяет в свою пользу. У нее, насколько я знаю, нет подруг, по крайней мере, в нашем и параллельных классах.
- Но ей поручают достаточно важные дела, не так ли? - спросил Ричард Ростиславович.
- Так, - кивнул Костя, - она очень ответственная и пунктуальная, хороший организатор и умеет подобрать слова,
чтобы человек что-то сделал. Причем она организовывает почти все: от сценки из двух-трех человек до общешкольного мероприятия.
- Даже та-ак? - удивленно протянул Ричард.
- Ага, - вновь кивнул Облаков. - Она никогда не паникует и всегда держит себя в руках. Но она очень скрытная - никогда не знаешь, что у нее на уме и в душе, - и хладнокровная. Еще она молчаливая в
большинстве случаев. Она слушает и крепко запоминает, чтобы потом применить себе на пользу. Мне кажется, что она очень эгоистичная, жесткая и язвительная... - Костя запоздало захлопнул рот и робко спросил: - А вы ей не расскажете, что мы о ней думаем?
- Не расскажу, - рассмеялся Ричард и добавил вполголоса, так, что никто не услышал: - Думаю, она сама все знает и уже давно.
Ричард сделал знак Косте сесть, тот подчинился, а Ростиславович спросил у класса:
- Все, что он сказал, - правда?
Класс согласно кивнул
Вернулась Виктория Евгеньевна:
- Вы узнали все, что нужно?
Получив утвердительный ответ, она махнула рукой, и Ричард вышел из класса, попрощавшись с учениками.
***
Марианна шла по коридору, погруженная в свои мысли. Был седьмой урок, поэтому никто не мешал ей размышлять.
- Куда направляешься, красавица? - раздался холодный голос.
Марианна вздрогнула и подняла глаза: на подоконнике полусидел, сложив руки на груди, молодой человек. Но сложно было точно определить его возраст - что-то между двадцатью и тридцатью годами - слишком большой разброс для человека.
- Что вам нужно? - насторожилась Марианна.
- Мое имя Дис, - представился тот, слез с подоконника и танцующей, скользящей походкой двинулся к Секировой. - Мне нужна ты.
- Зачем? - спросила Марианна. Она хоть и побаивалась Диса, но уходить не думала.
Сначала она хотела узнать, с какой стати понадобилась ему.
- Я дам тебе то, чего ты больше всего хочешь, - вполголоса сказал Дис, почти вплотную приблизившись к Марианне, и,
нагнувшись, прошептал: - власть!
- Мне не нужно от вас ничего! - возразила Секирова и попыталась оттолкнуть Диса, но тот поймал ее руку.
Девушка вздрогнула – прикосновение обожгло ее ледяным холодом.
- Разве? – жутковато улыбнулся он. - А если подумать? В тебе есть неведомые силы. Я могу помочь их раскрыть.
Марианна задумалась: всю свою жизнь она стремилась к большему, но должность Главного Организатора, как
ее называли, была для нее слишком ничтожной.
- Тебя здесь не любят и не особо ценят, - подливал масла в огонь Дис. - Я могу дать тебе больше.
- Что вы мне можете дать? - неожиданно вскричала Секирова, и ее глаза потемнели.
Совсем как у Диса в гневе.
- Пойдем со мной, и ты узнаешь! - спокойно ответил Дис и, выпустив девушку, протянул ей руку.
Марианна заметила, что никто не вышел из классов на ее крик. Но это было уже не важно.
- А как же моя семья?
- Какая семья! У тебя нет семьи! - фыркнул в ответ Дис. - Или ты хочешь остаться с твоей троюродной сестрой, Фионой Пировой?
Вопрос повис в воздухе.
Марианна сглотнула и сжала протянутую руку. На этот раз холод оказался даже приятным.
***
- Это Роман Давыдович, - представила второго незнакомца Виктория Евгеньевна.
- Опять! - вздохнули некоторые ученики.
Но на этот раз они были приятно удивлены.
В класс вошел молодой черноволосый человек, разительно отличавшийся от Ричарда Ростиславовича. Всем своим видом он улыбался. Мягкий даже внешне черный свитер подчеркивал его скорее домашний, чем официальный вид. Темно-зеленые глаза задорно сверкали. Восьмой "в" класс сразу почувствовал свое расположение к Роману Давыдовичу. С его приходом все ощутили едва ли не солнечное настроение.
- Я выберу некоторых из вас и попрошу собрать свои вещи и пройти со мной, - объяснил он. Голос у него оказался мягким, подстать внешности.
Роман внимательно оглядел класс и указал на Костю Облакова, Лилию Янтарову и Василису Водопадову, Фиону Пирову, Галю Горову и Лешу Ветрова.
Когда все были в сборе, Роман махнул рукой, пригласив следовать за ним.
Компания вышла из класса и двинулась в дальний, неосвещенный конец коридора.
- Что за?.. - запоздало сообразила Фиона, но не успела закончить фразу: Роман толкнул их куда-то в пустоту.
|
|
|
|
|
